В нашей жизни, кажется, не осталось ничего, что не попадало бы в сферу интересов британских ученых. Они выяснили, зачем мы на самом деле целуемся, переписали популяцию шотландских червей, доказали, что мат годится в качестве обезболивающего, и путем сложных вычислений определили самый ужасный день в году. И это лишь малая толика вклада британских ученых в мировую науку. Собирательный образ британского ученого стал синонимом чудака, который сводит любую научную проблему к абсурду.

Британские ученые не раз становились лауреатами Шнобелевской премии, которую вручают за самые смешные исследования

Пусть этот вклад преимущественно состоит из идей на грани фола или констатации прописных истин, но для средств массовой информации эти удивительные люди — вечная палочка-выручалочка. Без них ленты новостей выглядели бы серо.

В Рунете исследователи с Туманного Альбиона уже стали легендой — их открытиям посвящаются блоги и целые сайты. Ресурсы предлагают посмеяться над чудаковатостью британских ученых, которых хлебом не корми — лишь дай возможность доказать, что ангелы не способны летать. Но стоит копнуть глубже, и выяснится, что светила Соединенного Королевства куда прагматичнее, чем о них принято думать.

Только бизнес

Профессор психологии Оксфордского университета Чарлз Спенс свои пять минут славы заработал, когда его исследование о хрусте чипсов в 2008 году удостоилось Шнобелевской премии, отмечающей самые смешные и нелепые исследования года. Его имя засветилось в сотнях публикаций по всему миру, а на автора эпохального труда вылили ушат иронии и жесткого сарказма. Мол, что за идиот, простите, индивид мог придумать себе такое развлечение?

Объясняем. Спенсу, автору 250 статей по психологии, подошла бы характеристика «денди лондонский». Костюм, идеально подогнанный по фигуре, накрахмаленная рубашка, шелковый галстук — все отменного качества. Сразу видно, что чувствует ученый себя прекрасно и недостатка в финансах не испытывает. И это не без помощи чипсов.

Несколько лет назад Спенс получил от химического концерна грант в размере 30 тыс. фунтов стерлингов на исследование того, как люди реагируют на разные цвета. Потом он за солидное вознаграждение выяснил, какой именно хруст чипсов будет максимально аппетитным для потребителя, а дальше взялся за труд на тему восприятия пузырьков в газированных напитках — тоже не за спасибо.

«Вот вы смеетесь, — сказал Спенс «Итогам», — а результаты моей работы активно используют многие крупные корпорации, причем не только в производстве чипсов, но и хлопьев, которые вы едите на завтрак». Подряды по коммерческим грантам он успешно совмещает с наукой. «Это не проблема, — говорит ученый. — В Соединенном Королевстве промышленные или коммерческие гранты становятся ключевой частью успеха университета. Когда я только начинал карьеру, научное сообщество без энтузиазма смотрело на такое сотрудничество. Однако со временем поняли, что работа над коммерческим проектом тоже может быть полна всевозможных вызовов — от интеллектуальных до практических». Вероятно, коллеги из стран, где система поддержки науки устроена более путано, обиженно назвали бы его хлыщом и стяжателем. Но вот уже полтора года из-за кризиса Спенс сидит без грантов, что не мешает ему заниматься серьезной исследовательской работой в области нейропсихологии. Громких заголовков из нее, правда, не получится.

Наука и бизнес в Великобритании последние несколько лет идут рука об руку — это отчасти является причиной того, что британские ученые все чаще радуют нас ценной информацией о пользе или вреде кофе, подгузников, жидкости для мытья стекол или капроновых колгот — все зависит от интересов заказчика. Ходят слухи, что в некоторых корпорациях есть даже свои списки чернорабочих от науки, готовых ради кругленькой суммы взяться за любое исследование и всегда в нужном направлении подкорректировать его выводы.

Всему виной индекс цитирования, ставший краеугольным камнем современной науки, причем не только британской. И если раньше залогом получения грантов были публикации исследований в научных журналах, то теперь представители фондов ценят упоминания и в обычных газетах, и даже в таблоидах. В 2005 году Американская ассоциация содействия развитию науки подсчитала, что ученые, попав со своими изысканиями на страницы «Нью-Йорк таймс», могут рассчитывать на удвоенный индекс цитирования. А уж если удалось пробиться на радио или в телепрограммы, можно ожидать десятикратного увеличения упоминаний.

Эту статистику взяли на вооружение и в Великобритании. Более того, маркетологи многих компаний поняли, что околонаучные статьи с какой-нибудь забористой темой могут стать отличной рекламой, а грант в несколько десятков тысяч фунтов вполне окупится в качестве упоминаний в разного рода СМИ.

Яркий пример — формула идеальной парковки от профессора математики из университета Лондона Саймона Блэкберна. Он, пользуясь познаниями в алгебре и геометрии, объяснил, как припарковаться там, куда втиснуться, кажется, нереально. Его выкладки появились на сотнях сайтов, в десятках газет, на телевидении. Но вот что интересно: везде указывалось, что свое исследование Блэкберн провел при поддержке автомобильной компании Vauxhall. Причем, по словам исследователя, компании принадлежала и сама идея с формулой. «Мне это показалось занимательным, — говорит Саймон Блэкберн. — Это тоже научный вызов, возможность продемонстрировать людям, что знание математики необходимо в повседневной жизни. К тому же за то время, что я потратил на работу и популяризацию исследования, мне заплатили».

И все же представить себе заказчика, заинтересованного в доказательстве того, что крылья ангелов и фей в силу физиологии не позволят им летать, сложно.

Дешево и несердито

По данным независимой компании Evidence UK, изучившей данные из 8 тыс. журналов на 85 языках, только в 2009 году Великобритания выпустила 91723 научные статьи, уступив по этому показателю лишь США. Среди статей есть серьезные — о борьбе с раком, создании новых материалов или лекарств от склероза. Но все, конечно, замечают в первую очередь сентенции на тему «мужья умных женщин живут дольше». При ближайшем рассмотрении выясняется, что за громкой формулировкой «британские ученые установили ...» вполне может скрываться рядовая лабораторная работа. И что особенно интересно: а на эти-то работы откуда средства?

«В ходе исследования были потрачены только личные деньги — мои и студентов», — заверил профессор Колин Хендри из университета Лидса. Его имя в этом году фигурировало в сообщениях новостных лент с заголовком «Ученые выяснили, что для привлекательности женщины должны обнажать 40% своего тела». Основной статьей расходов являлась покупка выпивки в ночных заведениях города, чтобы не скучать, пока глазеешь на танцующих девушек. Точнее, проводишь наблюдение.

Через два месяца активной работы научная группа пришла к тем выводам, к которым еще в 90-х не раз приходили женские журналы. Дабы понравиться мужчине, женщине следует оголиться настолько, чтобы вызвать в нем желание, но не сойти при этом за шлюху. Если перевести на язык цифр, получатся как раз те самые 40%. За это обычно и достается авторам курьезных исследований — подобные сенсационные открытия строятся на личных наблюдениях, а то и вовсе на опросах и сопоставлениях, сделанных на их основе. Зато получается дешево и сердито. Плюс для проведения исследований достаточно группы из нескольких человек.

«Для меня вопрос финансов остро не стоял, — признался «Итогам» доктор Ричард Стивенс, преподаватель школы психологии Килского университета, — самым сложным было найти волонтеров для эксперимента». Доктор Стивенс, человек с жизнерадостной улыбкой, задался целью выяснить, насколько нецензурная брань помогает облегчить боль. По словам ученого, ему просто стало интересно, почему человек ругается матом, когда попадает молотком по пальцу. А кому, с другой стороны, не интересно?

Конечно, с волонтерами, которых удалось набрать из числа слушателей его курса, он поступал гуманнее. Те просто опускали руку в экстремально холодную воду. Одним позволялось браниться, другим — нет. Тем, кто не сдерживался в словах, удалось продержать руку в воде дольше. Научная работа готова. «Я объясняю это тем, — говорит Стивенс, — что неприличные слова, как и боль, являются стрессом для организма. Когда на один стресс накладывается другой, перенести его проще. Я в этом вопросе еще хочу проконсультироваться с биологами».

Впрочем, и без помощи коллег его открытие успело засветиться в десятках изданий в Великобритании и за ее пределами. Пара розданных интервью — вот и вся прибыль. Но ради чего? «Британцы умеют уважать и ценить эксцентричность, — объяснил идеолог и основатель Шнобелевской премии Марк Абрахамс, — поэтому они и являются лидерами по части смешных исследований. Для меня эти удивительные люди стоят особняком».

Тонкий английский юмор

Страсть к спорным исследованиям у британцев была всегда. Так, одна из старейших в мире академий наук — Лондонское королевское общество, отмечающее в этом году 350-летний юбилей, — к круглой дате приготовила на специальном сайте экскурс в историю. Он должен напомнить миру о величайших британских ученых — это в первую очередь Исаак Ньютон и Чарлз Дарвин, Роберт Бойль и Джеймс Ватт, отец Интернета Тимоти Бернерс Ли и Стивен Хокинг. Они не просто оставили свой след в науке и истории, но раз и навсегда изменили наши представления о жизни.

Впрочем, уже в те времена, когда творилась история мировой науки, появлялись публикации, достойные светил современной абсурдологии. В 1770 году некий исследователь по фамилии Баррингтон порадовал общественность работой на тему «Моцарт — юный гений или карлик, выдающий себя за ребенка?». Автор пошел экспериментальным путем — он встретился с юным Вольфгангом и его отцом, после чего написал отчет о том, как виртуозно музицировал ребенок и как непосредственно вел себя в общении со взрослыми — чистое дитя.

Еще один деятель той эпохи Эдвард Дженнер в 1788 году первым отследил феномен кукушкиных подкидышей, которые, вылупившись в чужом гнезде, выталкивают других птенцов. Тогда наверняка его изыскания вызывали у коллег приступы гомерического хохота. Сегодня же это одно из самых распространенных знаний о птицах — вроде лебединой верности.

Королевское общество не случайно разбавило ссылки на фундаментальные исследования образчиками человеческой любознательности. Они демонстрируют чувство юмора академиков, которое на континенте принято считать английским — это когда шутят с серьезным лицом. То, что чрезмерная серьезность и напыщенность для любого англичанина — смертный грех, в своем глобальном исследовании национального характера отметила социолог Кейт Фокс, тоже британский ученый. А сбить пафос, уверяет она, всегда можно хорошей шуткой. Шутники не только проводят бесплатные опросы или трудятся над исследованиями для крупных компаний, но и получают деньги от государства. Или же тратить миллионы ежегодно на то, что подавляющая часть мира назовет бредом, это тоже по части тонкого английского юмора?

«Понимаете, в чем дело, — продолжает тему Марк Абрахамс, — популяризации нелепых исследований способствуем и мы со своей премией, и журналисты. В научных изданиях почти не осталось людей, которые что-то смыслят в настоящей науке. Они стесняются браться за описание серьезных открытий, перегруженных терминами, зато радостно хватаются за то, что понятно всем. А это, как правило, наши с вами любимые курьезные исследования».

Деньги или результат?

Некоторые ученые, зная это, хитрят и выдают промежуточные результаты своих работ в качестве таких вот сенсаций. Профессору эволюционной генетики из университета Ноттингема Джону Брукфилду удалось найти очередное эволюционное звено между ящерами и птицами. Но кому это интересно, когда очередное ископаемое находят чуть ли не каждый месяц. В результате новостные ленты всю неделю будоражило сообщение: «Британские ученые выяснили, что было первым — курица или яйцо».

«В фондах сидят не сумасшедшие, — говорит Кейтрин Дуглас, автор исследования о том, что клички коров повышают надои. — Будь это исследование опубликовано под своим официальным названием, никто бы его даже не заметил». И, конечно, государственные гранты от того же Королевского общества идут не конкретно на проверку того, как клички коров влияют на надои, а на более масштабные исследования в области сельского хозяйства, побочным продуктом которого являются номинации на самые нелепые исследования.

Но иногда кажется, что сумасшедших все же хватает — правда, не в самой науке, а среди тех, кто ее финансирует. Только в этом году около 250 тыс. фунтов стерлингов налогоплательщиков потрачено на доказательство того, что боулинг может быть опасен для жизни ребенка. Позже, правда, выяснилось, что бюджет освоили не ученые, а госслужащие из министерства здравоохранения. А у чиновников, как известно, талант тратить крупные суммы на нечто общественно бесполезное. Шуму успел наделать и Манчестерский университет. Группа местных ученых получила 400 тыс. государственных фунтов стерлингов на изучение толерантности на российском телевидении. Но здесь опять же есть политический момент, так что не до экономии.

Подсчитать же, сколько казна Ее Величества тратит на те исследования, при упоминании которых серьезные специалисты будут закатывать глаза, вряд ли удастся. Понятно лишь одно — тратить деньги на науку британцы умеют. Причем и на серьезную, и на не очень. Нашим же ученым, увы, остается усмехаться над рвением некоторых британских коллег, называть их методы антинаучными и мечтать о возможности, в том числе и материальной, заниматься тем, что тебе интересно. Ведь в шутках британских ученых при ближайшем рассмотрении найдется немало здравого смысла.

«Я предпочитаю называть подобные исследования смешными, но никак не глупыми или бесполезными, — говорит Марк Абрахамс. — Кто знает, как сложатся обстоятельства в будущем? Все, что прежде казалось абсурдным, в любой момент может превратиться в дело первостепенной важности».

И действительно. Незадолго до Нового года британские ученые выяснили, что полифенол, содержащийся в игристых винах, полезен для головы и сердца. Для того, кто в новогодние каникулы перестарался с шампанским, такое открытие покажется куда более ценным, нежели расшифровка генома человека.

Анастасия РЕЗНИЧЕНКО.
«Итоги»