До Второй мировой войны
немцы не знали слова «весси» – понятия «западный немец» попросту не
существовало. А «осси» называли немцев, живущих на «настоящем» востоке
Европы – в Судетах, Польше и далее, вплоть до Мемеля (ныне Клайпеды) и
австро-венгерского города Лемберг. Немцев, занесенных историей в
Россию, называли «фольксдойч», причем считалось, что они уже как бы и
не немцы.
Отгремела Вторая мировая, полупрезрительное словечко
«фольксдойч» было дискредитировано гитлеровцами, границы Германии
изменились до неузнаваемости. Лемберг и Бреслау обрели свои родные
имена – Львов и Вроцлав, из знаменитых «осси»-курортов Мариенбад и
Карлсбад получились прекрасные чешские здравницы Мариински Лазни и
Карловы Вары, а гордый Кёнигсберг, родина Иммануила Канта и «оплот
прусского духа», как называл его Железный канцлер Отто фон Бисмарк,
превратился в русский Калининград. Германия развалилась на две –
рабоче-крестьянскую ГДР и капиталистическую ФРГ, со столицей не в
древнем Берлине, а в Бонне – маленьком городке, который с объединением
страны вновь превратился в то, чем он был всегда – сонный пригород
шумного Кёльна.
С того самого момента, как была возведена Берлинская стена,
словечком «осси» стали обозначать не австрийцев и не судетских немцев
(их вообще выгнали с родной земли подальше на запад), а жителей
Германской Демократической Республики. Те же, в свою очередь, придумали
слово «весси». Может быть, от обиды, а может, просто так – для
равновесия.
Двадцать лет назад Берлинская стена рухнула. Произошло это,
как сегодня утверждают непосредственные участники ее развала, чуть ли
не случайно. Политики тех лет вспоминают, что против объединения двух
Германий резко выступала Маргарет Тэтчер, которая всерьез боялась
возрождения германского реваншизма. Джордж Буш-старший, экс-президент
США, не раз признавался, что о падении Стены он узнал постфактум,
никаких приказов на этот счет не отдавал и вообще не понимает, почему
немцы каждый год так упорно благодарят американцев за помощь в
объединении Германии. «Мы помогли немцам после Второй мировой войны, мы
защищали их от СССР во время холодной войны, но к разрушению Берлинской
стены мы не имеем ни малейшего отношения», – подчеркивал Буш.
Тем не менее, недавно переизбранная канцлер Германии Ангела
Меркель, выступая перед Сенатом и Конгрессом США (до нее подобная честь
была оказана лишь одному немецкому канцлеру – Конраду Аденауэру), вновь
поблагодарила американцев за помощь в разрушении Берлинской стены. Что
ж, история – дама своенравная. В конце концов, Михаила Горбачева немцы
благодарят за то же самое – а и для него, как утверждают многие
свидетели событий тех лет, падение Стены оказалось неожиданностью.
«Добрый дедушка Коль», нежданно-негаданно став канцлером всех
немцев, в пылу восторга пообещал своим восточным братьям «цветущие
ландшафты», а западные земли приняли так называемый «Пакт о
солидарности», согласно которому по сей день ежегодно «отстегивают»
пяти федеральным землям Восточной Германии миллиарды из собственных
бюджетов – на развитие.
Но особого единения немцы в тот момент все же не
почувствовали. «Осси», шагнувшие по обломкам Стены в «дивный, новый
мир», ощущали себя туристами в западном супермаркете: все было таким
ярким и переливчатым, прилавки ломились от изобилия, а в карманах
похрустывали дойчмарки из так называемых Begrussungsgeld –
«приветственных денег», выдаваемых щедрыми западными соседями каждому
вновь обретенному соотечественнику с Востока. Да и на экскурсию рванули
далеко не все. К примеру, та же Ангела Меркель, по ее утверждению,
выслушав сообщение об открытии КПП на знаменитом «Чекпоинт Чарли»,
пожала плечами и отправилась с подругами в сауну. Западные же немцы,
собрав обломки Стены на сувениры, в восточную Германию продвигаться не
торопились – больно уж там было темно и неуютно, никаких «цветущих
ландшафтов», даже фонарей маловато.
Таким образом, в первую ночь «осси» и «весси» пели, плакали и
обнимались не в гостях друг у друга, а строго по периметру Берлинской
стены, внимая англоязычной балладе Wind of Change группы Scorpions.
Несмотря на многоголосое скандирование «Wir sind das Volk!» («Мы есть
народ!»), единой нацией они себя тогда не чувствовали. Недаром сразу
после этих исторических событий появился анекдот: ночью 9 ноября 1989
года встречаются на обломках Берлинской стены «осси» и «весси». «Осси»
протягивает руку и говорит: «Наконец-то мы – один народ!». «Весси», на
мгновение задумавшись, тоже протягивает руку и отвечает: «Да, и мы
тоже».
Увы, но незримый водораздел не исчез и по сей день. В разные
годы этот феномен ощущался по-разному: сначала западные немцы радостно
помогали восточным собратьям, чувствуя себя благотворителями в лучшем
смысле этого слова и тем самым отделяя себя от тех, кому столь охотно
помогали. Позже, когда грянул первый «кризис имени Шредера», «осси» и
«весси» зачастую обижались друг на друга, появились клише вроде «осси
вечно на что-нибудь жалуются», а «весси задирают носы».
Тем не менее, понемногу различия, в первую очередь – в
качестве жизни, стали стираться. На сегодняшний день уровень зарплат на
Востоке вплотную приблизился к западному, а кое в чем федеральные земли
бывшей ГДР даже опередили западных соседей. К примеру, нынешний министр
путей сообщения ФРГ Петер Рамзауэр (ХСС) сразу после вступления в
должность объявил о старте программы по улучшению сети автотрасс... в
западных землях. Мол, на Востоке за это время построили такие
замечательные дороги, о которых бедным «весси», приходится лишь
мечтать. Другой пример: половина всех внутригерманских инвестиций в
строительство приходится на Восточную Германию. На первый взгляд,
справедливо. Но ведь восточных земель в стране – пять, и не самых
крупных, а западных – одиннадцать.
Именно к таким аргументам прибегают сегодня сторонники зародившегося на
Востоке и распространившегося на Западе лозунга: «Lasst die Mauer
wieder hoch!» – «Возведите стену опять!». Конечно, это чистая утопия,
вроде призывов к возрождению СЭВ и Варшавского договора. Но подобные
лозунги лишний раз демонстрируют, что деление на «осси» и «весси» еще
далеко не преодолено. В этом году, когда празднуется 20-летний юбилей
объединения Германии, паспорта получают уже те, кого во время падения
Берлинской стены еще на свете не было. Но и они продолжают привычно
делить себя на «восточных» и «западных» немцев. На востоке страны
цветет не столько обещанный Гельмутом Колем ландшафт, сколько так
называемая «остальгия»: иррациональная, необъяснимая тоска по «старым
добрым временам» первого немецкого государства рабочих и крестьян.
Примечательно, что этой странной болезнью болеют не столько
представители старших поколений восточных немцев, сколько молодежь, в
ГДР, по сути, не жившая. Для нынешних молодых парней и девушек с
востока Германии их «прежняя» страна – не оплот социализма с его
«родимыми пятнами» вроде тотальной слежки всех за всеми, стрельбы в
тех, кто пытался пересечь немецко-немецкую границу, многоголовых
очередей за «дефицитом». ГДР превратилась в их сознании в милую,
несколько патриархальную страну с пионерами и «эф-дэ-йотами» (так
называли немецких коллег комсомольцев, от аббревиатуры FDJ – Freie
Deutsche Jugend или «Свободная Немецкая Молодежь»), с народными песнями
и социальными гарантиями, зато без безработицы и неуверенности в
завтрашнем дне, без неонацизма и его противоположности – мигрантских
гетто и наплыва «гастарбайтеров»...
Конечно, представления эти грешат наивностью. Безработица в
ГДР, конечно же, была, но, по советскому образцу, маскировалась
бесполезными рабочими местами на нищенскую зарплату, людей арестовывали
сотнями и тысячами, пресловутые «гастарбайтеры» тоже имелись в
изобилии, но назывались «трудящимися из братских стран» вроде Вьетнама
и Лаоса... Но эти споры – для историков, а «остальгия» столь же
иррациональна, как чувство благодарности, испытываемое немцами по
отношению к Бушу и Горбачеву...
Всемогущее Министерство госбезопасности, или «Штази», из
грозной карающей организации превратилось в музей своего имени и
остроумно организованную кафешку в восточноберлинском районе
Лихтенберг, под названием «У фирмы» («Фирмой» в ГДР как раз и называли
«Штази»). Приходя сюда, вы видите пишущие машинки с торчащими из них
протоколами допросов, а при входе вам предлагают подписать «договор о
добровольном сотрудничестве». Подпишете – получаете скидку в 10% на все
напитки, не подпишете – вас и так угостят, но за полную стоимость.
Девиз кафе – «Приходите к нам, а не то мы придем к вам!» – вызывает
улыбку, а не ужас. Полковника КГБ Владимира Путина с восторгом
встречали в Бундестаге, где он произносил речь на чистом, почти без
акцента, немецком языке, а «штаммкнайпе» – пивную, которую он посещал
во время своей службы в Дрездене – предприимчивый хозяин превратил едва
ли не в музей.
В Берлине, на Александерплатц, киоски вовсю торгуют открытками
с надписью по-немецки, но русскими буквами, в переводе она гласит:
«Если вы можете это прочесть – значит, вы не тупой весси». А у того
самого «Чекпоинт Чарли» оборотистые турки давным-давно торгуют ушанками
с аляповатыми красными звездами и фуражками «под Красную Армию» –
советского образца, но почему-то зачастую – с императорскими кокардами.
Туристы берут – а как же! Они и камешки из ближайшего карьера споро
раскупают, наивно полагая, что приобретают «обломки Берлинской стены».
Со своей стороны, западные немцы довольно редко заглядывают на
восток. Даже западные берлинцы стараются не ездить на восток столицы,
всерьез полагая, что за пределами Фридрихштрассе кончается асфальт и
всяческая цивилизация. Впрочем, в данном случае молодые ребята все же
оказываются попроворнее своих родителей, бабушек и дедушек: в последнее
время среди западногерманской молодежи распространилась мода
отправляться в пешие или же велосипедные туры по восточным землям.
Попадая в мекленбургские леса или на огромное, пустынное морское
побережье Хайлигендамма, они умиляются: «Какая первозданная дикость!».
Собственно, в той же Баварии или в Баден-Вюртемберге можно найти леса и
погуще, да и береговая полоса под Бременом или Гамбургом не кишит
людьми. Но там они себя чувствуют дома, в лоне цивилизации – не то что
на «диком Востоке». Таким образом, западные немцы тоже отдают дань
«остальгии» – пусть и по-своему.
Получается, что главная Берлинская стена – виртуальная,
возведенная исключительно в головах немцев – никуда не делась. Разве
что стала пониже и позволяет любопытным зевакам заглянуть на другую
сторону, не опасаясь колючей проволоки, прожекторов и снайперов. Но она
все еще стоит. Как когда-то написал художник на реальной Берлинской
стене, «Es gilt viele Mauern abzubauen» («Следует развалить много
стен»). Не только каменных.
